«Да, конечно, — может сказать скептик, — но я не собираю богатства для личного пользования. Я хочу оставить все это детям и будущим поколениям. Я хочу, чтобы им жилось легче, чем мне, чтобы они могли начать жизнь с хорошего старта, а такой старт могут обеспечить только деньги».
Мы с Ширли провели много времени, размышляя и разговаривая на эту тему применительно к нашим детям. И даже если бы мы могли оставить им большое поместье, разве это было бы мудро? Думаю, нет. Чтобы удержать полную чашу нужна крепкая рука, и многие молодые люди были развращены деньгами, которые буквально разрушили их жизненный путь.
В социологическом исследовании, опубликованном под заголовком «Богатые дети», мы прочитали истории людей, которым было оставлено большое наследство. Результаты исследований одни и те же: богатства, оставленные второму и третьему поколению, обычно привносят в жизнь наследников хаос и беспорядок. Наследники начинают борьбу друг с другом за право контролировать их. Они утрачивают стимул к работе. Они ведут расточительный и распутный образ жизни. Они бесстыдным образом расточают унаследованные ресурсы. Некоторые даже кончают жизнь самоубийством. Когда апостол Павел утверждал, что «корень всех зол есть сребролюбие››, он говорил истину.

Так зачем тогда подвергать такой опасности наших драгоценных детей? Конечно, не надо все доводить до крайностей. Есть смысл в том, чтобы помогать следующему поколению начать самостоятельную жизнь или приобрести свой первый дом. Но если наша цель состоит в приобретении богатства для тех, кто его не заработал, мы ставим своих любимых детей на путь риска, на котором повсюду расставлены дьявольские ловушки. Поэтому не следует все свои усилия направлять на обеспечение детей тем, чего мы не имели сами, иначе мы не сможем дать им то, что мы сами получили еще в детстве.

Теперь, наверное, вам понятно, почему я вышел из кризисного среднего возраста с твердо установившимися убеждениями. Мои дети (и другие люди) — это единственное, что я заберу с собой на небеса. Вот почему в 1977 году я ушел из Медицинского института и отклонил почти все предложения о выступлениях на публике. Мне стало ясно, что Даная и Райан – это временные жильцы в моем доме, и они скоро вырастут и станут жить самостоятельной жизнью. Родительские обязанности — это кратковременный период в жизни человека, и возможность руководить детьми и оказывать на них влияние — это предложение, выполнение которого невозможно отложить на потом. Таким образом, я пересмотрел свои профессиональные обязанности и полностью сосредоточился на семье. В своей жизни я уже принял несколько неправильных решений и несколько правильных, но это решение было самым удачным из всех. И действительно, семейное гнездо очень скоро опустело и, слава Богу я не упустил самую драгоценную возможность принять
участие в жизни моих детей.

Вот письмо, которое я написал в тот день, когда наш Райан уехал учиться в колледж. Может, оно поможет прояснить самую важную тему на которую я когда-либо писал. В это письмо я включил все ранее сделанные выводы, к которым пришел в свой средний период жизни. Жаль, что я не понимал этого полностью тогда, когда только становился мужчиной.

«Двадцать три драгоценных года прошло су тех пор, как 6 октября 1965 года на свет появился наш первый ребенок. В тот день между молодым папой и его крошечной дочкой Данаей Энн, которая заняла центральное место в доме Добсонов, возникла мгновенная и спонтанная любовь. Как сильно я любил свою маленькую девочку! Каждое утро, когда я уходил на работу она стояла в дверях и плакала, а в конце рабочего дня с радостным смехом бежала мне навстречу. Глядя на эту сцену можно было подумать, что мы не виделись целый месяц. Разве можно любить кого-то еще так же сильно; иногда думал я.

Но пять лет спустя в мир вошел маленький мальчик по имени Джеймс Райан, и все повторилось сначала. Это был мой мальчик — единственный сын, которого мне выпала привилегия воспитать. Как было радостно наблюдать за его ростом и развитием. Как я гордился тем, что я его отец и мне доверено благополучие его души. Каждый вечер я укладывал его спать, когда он был совсем маленьким, и мы смеялись, играли и говорили об Иисусе. Я прятал мягкие игрушки его сестры по всему дому, а потом мы выключали свет зажигали фонарики и с игрушечными ружьями охотились за ними. Ему эта простая
игра никогда не надоедала. Но однажды время таких игр кончилось.

Сегодняшнее утро, как ты знаешь, ознаменовало для меня с мамой официальное начало «опустевшего гнезда». Даная закончила колледж год назад, и теперь у нее своя, интересная и самостоятельная жизнь. Нам было трудно отпустить ее тогда, в 1983 году, но мы утешались тем, что Райан будет с нами целых шесть лет. Как быстро пролетело это время! И сегодня наши годы родительской опеки внезапно подошли к концу. Мы отвезли Райана в аэропорт, и он улетел в Колорадо почти на два месяца. Затем в августе он планирует поступить учиться в колледж на Среднем Западе. И хотя в последующие годы он будет периодически приезжать домой, наши взаимоотношения уже не останутся прежними. Возможно, они окажутся еще лучше, «но определенно они будут другими. А я никогда не любил кардинальных перемен. В течение многих лет я знал, что этот момент наступит, и хотя я помогал многим другим людям преодолеть подобные ситуации, честно признаюсь, что отъезд Райана причинил мне боль. Последние две недели мы потратили на то, чтобы собрать старье, которое Райан накопил в своей комнате. Райан любит хранить никому не нужные вещи — старые удачные вывески, поломанные модели и любимые удочки. Вся семья приложила титанические усилия, и мы набрали целую гору мусора. Наконец, вчера вечером Ширли с Райаном заполнили последние коробки и опустошили последний ящик комода.» Работа была завершена. Его чемоданы были упакованы. Наш сын готов был ехать.

Райан пришел ко мне в кабинет около полуночи, и мы начади один из тех ночных разговоров, которые я так люблю. Он всегда любил поговорить в конце дня. Не могу сказать, о чем мы беседовали на этот раз. Это слишком личное, чтобы я мог этим поделиться. Скажу только, что утро наступило слишком быстро, и мы всей семьей поехали в аэропорт. Я вел машину и внезапно меня охватила волна печали. Я думал, что не смогу стоять и смотреть, как мой сын уходит от нас. А дело не в том, что я боялся будущего. Нет, я просто горевал по поводу окончания того счастливого времени моей жизни, когда наши дети были юными, а их голоса звенели в комнатах нашего дома. Я не мог скрыть слез, когда у выхода на летное поле мы обнялись на прощанье. Потом мы с Ширли приехали в опустевший дом, в котором наши любимые сын и дочь выросли из младенцев в молодых людей. Дом, который всего три часа назад кипел бурной деятельностью, за время нашего отсутствия преобразился. Он стал монастырем, моргом, музеем. Тишина оглушила нас обоих. Каждый угол источал воспоминания, и они незримо витали в воздухе. Я вошел в комнату Райана и сел на пол у изголовья его кровати. Когда-то на этом месте стояла его колыбелька. И хотя с тех пор прошло много лет, я снова увидел, как он неуверенно делает первые шаги, а потом бежит ко мне в объятия. Какое это было счастливое время! Там же витал его призрак детсадовского возраста в только что купленном ковбойском костюмчике. Эти образы до сих пор живы в моей памяти. Затем
передо мной возник его образ в семь лет. Он улыбался, и я заметил, что у него нет передних зубов. В его комнате было полным-полно жуков и лягушек. Там даже жил паук по кличке Пеббер. Когда я потянулся, чтобы обнять сына, он тут же исчез. А потом в дверь вошел долговязый подросток и бросил на стол книги. Он посмотрел на меня, словно говоря: «Ну перестань, пап. Возьми себя в руки». И тогда я вспомнил свои собственные слова. Я помню. что говорил это во второй серии фильма «Обрати свое сердце к дому». Я сказал, что «скоро наступит день, когда шины детских велосипедов будут спущены, поломанный скейтборд будет лежать в гараже, качели замрут в саду а в их постелях никто больше спать не будет. Мы встретим Рождество без чулок, подвешенных к камину, и в комнатах нашего дома будет очень тихо. Я знаю, что такое время наступит, и понимаю, что это нормально. Я принимаю это. Я ничего не собираюсь предпринимать, чтобы удержать дома сына иди дочь; но это будет очень печальное время, потому что для меня закончится период родительской заботы о детях». Увы, день, наступление которого я предчувствовал, пришел и ко мне. Если вы думаете, что я безнадежно сентиментален по отношению к детям, вы абсолютно правы. Я всегда считал величайшей привилегией продолжающееся изо дня в день воспитание детей как часть служения Господу. И все же я не думал, что мне будет так больно в день, когда Райан уедет из дому Я думал, что справлюсь с этой ситуацией, однако я быстро понял, насколько можно быть уязвимым в отношении людей, которых ты любишь. В каком-то смысле это был не просто конец формального родительского воспитания, который сегодня сотряс мой мир. Когда Райан сел в самолет я заново осознал скоротечность жизни и временный характер всех вещей. Когда я сидел на полу в его комнате, я услышал не только голос Райана, но и голоса отца и матери, которые любили и радовались в этом доме. Теперь и они ушли. Однажды мы с Ширли присоединимся к ним. Сначала один, а следом и другой. Мы всего лишь «проходим мимо», как поет один из евангельских певцов. Вся жизнь сводится к серии счастливых приветствий и печальных расставаний. Ничто в мире не вечно, даже взаимоотношения, пышно цветущие в благополучном доме. Со временем нам приходится отпустить все то, что мы любили и за что крепко держались. Да, я почувствовал сегодня утром, как в моем доме повеяло прохладным ветерком перемен, и я понимал его значение.

Если мы действительно осознаем кратковременность нашей жизни на этой земле, у нас обязательно появится желание сделать вклад в вечные ценности. Разве совершит пятидесятилетний мужчина супружескую измену, если он будет знать, что ему скоро предстоит стоять перед Богом? Какая женщина станет ввязываться в конфликты с родственниками мужа или другие неприятности, если она знает, как мало времени ей осталось на этой земле? Разве стали бы люди гоняться за богатством и признаками высокого положения, если бы осознали, как скоро их имущество будет вырвано из их дрожащих рук? Знаете ли вы, что только иллюзия постоянства искажает наше восприятие и формирует эгоистическое поведение?

Когда перед нашими глазами встают вечные ценности, в нас возникает огромное желание угодить Господу и оказать как можно больше влияния на любимых ради Него. Я задаю всем моим читателям один важный вопрос: если бы мы сполна осознавали, что вечные души наших детей сегодня висят над пропастью преисподней и что только обратив их ко Христу мы сможем провести вечность вместе с ними, неужели мы не попытаемся сегодня же изменить то, как мы живем сегодня? Разве мы станем игнорировать и не обращать внимания на эту величайшую возможность, если наши глаза отчетливо увидят всю поразительную ответственность? Думаю, не станем. Молюсь, чтобы не стали. Обращаясь теперь к матерям и отцам детей, я призываю вас постоянно и каждый день, заполненный заботами и делами, помнить о перспективах вечности. Не позволяйте себе впасть в отчаяние иди опустить руки при исполнении родительских обязанностей. Да, это трудное и утомительное занятие, и будут моменты, когда вам захочется все бросить и уйти. Но я призываю вас остаться на поле боя! Встаньте на колени перед Господом и просите у Него силы и мудрости. Завершите то дело, к которому Он вас призвал. Нет более важной задачи для живых, и вы поймете свое призвание еще яснее, когда окажетесь на том месте, на каком сейчас стоим мы с Ширли. Не успеете и глазом моргнуть, как обнимете своих детей на прощание и вернетесь в опустевший дом. Именно так работает эта система. Да благословит вас Бог. Я люблю вас именем Христа.»

Из книги «Откровенный разговор с мужчинами»,
Джеймс Добсон